РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ     СВЕРДЛОВСКАЯ ОБЛАСТЬ
 

                                                           Мне кажется, порою, что солдаты,
                                                          с кровавых, не пришедшие, полей,
                                                         не в землю нашу полегли когда-то,
                                                        а превратились в белых журавлей.
 

                  ТАРАСОВ Андрей Фёдорович (01.01.1968 - 16.03.1987) Андрей Тарасов родился 1 января 1968 года в Свердловске. Учился в средней школе № 83. Затем поступил в Уральский институт инженеров железнодорожного транспорта. Из воспоминаний мамы Андрея: ...Учился охотно, болел редко, с 4 класса увлекался волейболом. Умел отвлечь от повседневных забот и неурядиц... Еще хотелось бы отметить его упорство и отсутствие страха..." В армию Андрея призвали в апреле 1986 года. После окончания учебного подразделения ВДВ с октября того же года он служил в Афганистане, в 357-м парашютно-десантном полку (в/ч п/п 48059 "А", Кабул). Неоднократно принимал участие в боевых операциях.   16 марта 1987 года после эвакуации из района боевых действий рядовой Андрей Тарасов скончался в госпитале от приступа аппендицита. Сослуживцы Андрея вспоминают:  "...Андрея отличало здоровое упорство и желание "держать марку". Этими чертами характера в некоторой степени объясняется и последний мужской поступок Андрея. Перед боевым выходом Андрей скрыл, что плохо себя чувствует. Он думал о выполнении задачи, зная, что в горах каждый человек на счету. Андрей не показал, что ему тяжело. Все говорил: "Я сам пойду!" Потому что думал не о себе, а о товарищах..." Посмертно Андрей Тарасов награжден орденом Красной Звезды.   Похоронен на Западном кладбище Екатеринбурга. Родители Андрея, Валентина Федоровна и Федор Алексеевич, живут в Екатеринбурге.

ТЫ ДОШЁЛ ДО ПОСЛЕДНЕГО, АНДРЕЙ

       Последние письма от своей мамы десантник рядовой Андрей Тарасов не успел прочитать. Нет, он не погиб от пули душмана. Скрыв недуг, девятнадцатилетний парнишка ушел в боевой рейд. Иначе не мог, посчитал бы себя трусом. «Ты, Андрей, настоящий мужчина и шел до последнего», - сказали ему боевые друзья.

Весна расстрелянных надежд

        «У нас уже с крыш капает, а вечером морозец. Все равно весна чувствуется. Тоскливо нам без тебя, Андрюша», - писала Валентина Федоровна по-матерински немного грустное письмо. Сын так и не прочтет эти строки, не успеет. Афганистан от Урала далеко. А жить Андрею оставалось всего неделю... Весна 1987 года не оправдала надежд. А так хотелось верить, что многолетний кровавый кошмар уходит в прошлое. Что матери Советского Союза и Афганистана уже сполна испили свою чашу горя. Но, видимо, материнские слезы – ничто, лишь капля в бурном океане большой политики. Тогда, в январе 1987 года, имя нового руководителя Афганистана Наджибуллы казалось символом мира и надежды. Провозглашая политику национального примирения, он обращался к согражданам: «Народ устал от войны, от непрерывного страха, от непомерных забот и лишений, от горя и слез. Семьи хоронят то одного, то другого близкого человека. Веками человек мечтал о трех простых вещах: чтобы было где жить, что одеть и где поесть. А что навязывает ему война?
Вместо пищи – пулю! Вместо жилья – могилу! Вместо одежды – саван! Мы предлагаем прекращение огня! Мы предлагаем перемирие! Мы предлагаем мир! Скажи, отец: тебе нужна война? Скажи, мать: тебе нужна война? Скажите, дети: вам нужна война? Горы и долины, поля и сады, скажите: вам нужна война? Я слышу ваш голос: нет, нам не нужна война! Все мы плоды и ветви одного дерева. Нам нужен мир! Я обращаюсь к каждому афганскому дому с простыми и ясными словами: мир каждому дому, мир Афганистану! Пусть смолкнут пушки! И да поможет нам Аллах!» На Востоке – своя логика и мышление. Идея объединения не примирила нацию.
Обращение Наджибуллы было расценено как слабость государственной власти и первый шаг к ее полной капитуляции. Лидеры оппозиции приняли однозначное решение – на компромиссы с правительством не идти, а добиваться насильственного свержения Наджибуллы. В провинции Парван они обращались к афганцам: «Отцы и матери! Так же, как и несколько лет назад, продолжайте бороться, продолжайте джихад и не останавливайтесь ни перед кем! Все эти приспешники русских с божьей помощью вскоре будут уничтожены. Русские уйдут из этого гибельного для них места. Так не гневите Аллаха, не принимайте веру русских, переходите на сторону моджахеддинов, которые защищают веру нашей родины и законы шариата! Их объятия открыты для вас!» «Ты, мама, наверное, слышала по радио, что с 15 января по 15 июля в Афганистане прекращаются военные действия, - писал рядовой Андрей Тарасов родным из Кабула. – Но это только в том случае, если противная нам сторона также прекратит военные действия». Оппозиция боевых действий не прекратила. Напротив, моджахеды активизировали боевую, диверсионную и террористическую деятельность. Зимой и весной 1987 года командование 40-й армии вынуждено было совместно с афганскими частями провести целый ряд операций в провинциях Кундуз, Кандагар, Газни, Герат, Логар, округе Хост. Рядовому Андрею Тарасову и его боевым товарищам выпало участвовать в операции «Круг» в провинциях Кабула и Логара, где батальоны 103-й воздушно-десантной дивизии понесли потери.

«Он думал о товарищах, а не о себе».

       Тактический воздушный десант в провинцию Логар стал составной частью боевой работы 357-го парашютно-десантного полка в ходе операции «Круг», где десантникам ставилась задача локализовать в короткий срок отдельный район, не дать мятежникам совершить маневр и отход в труднодоступные горные районы. Решение боевой задачи зависело от выносливости и стойкости каждого бойца. «Я был с Вашим сыном до того момента, когда его посадили в вертолет и отправили в госпиталь, - писал родным рядового Тарасова заместитель командира взвода сержант Александр Телушков. – Перед рейдом Андрей скрыл, что плохо себя чувствует. Он думал о выполнении задачи, зная, что в горах каждый человек насчету. Приходится совершать большие переходы, залазить на высокие горы. Андрей не показывал, что ему тяжело, все говорил: «Я сам пойду». Потому что думал не о себе, а о товарищах, что им тоже нелегко. Первый раз я заметил, что-то неладное с ним, когда мы поднимались на высоту 4100 метров. Андрей сначала отказывался от помощи, но ему стало хуже. Тогда, не взирая на его нежелание, мы взяли его рюкзак. Через некоторое время ему стало еще хуже, врач оказал помощь. После этого мы сняли с Андрея все, что могли для облегчения пути. Взяли бронежилет, пояс с магазинами. Андрей категорически отказывался, чтобы его отправили обратно.
На одном из привалов я увидел на глазах Андрея слезы, спросил, что случилось. Он сказал: «Саня, мне стыдно перед вами, перед собой, что не смог. Я думал, все пройдет, а получилось наоборот, добавил вам только трудностей и хлопот». Я сказал: «Андрюха, не говори глупости, ты – настоящий мужик. Ты шел до последнего». Все ребята меня поддержали. Андрея решили срочно отправить обратно. Но из-за погоды и высокогорной местности вертолет вызвать не удалось. Надо было выходить на площадку, куда он мог бы приземлиться. Андрею было тяжело идти. Сергей Тарахтунов и Нусрат Саттаров помогли ему по очереди идти. Даже перед самой посадкой в вертолет Андрей просил его оставить, говорил, что чувствует себя хорошо и ему стало полегче, но командир приказал лететь. По возвращении в полк сообщение о том, что Андрей умер, было ударом для нас».

Мечтал об уральском дождике

       Обычно ласковое Черное море начинало штормить. Потемневшее небо Ялты да поднявшийся ветер выгоняли пловцов из воды. Но крепкий взрослый мужчина, перенадеявшись на свои силы, стал тонуть. Сотни глаз наблюдали эту драму, но только один человек бросился спасать его. Это был ее шестнадцатилетний Андрюша. Валентина Федоровна пыталась удержать его, схватила за руку, но он сказал: «Мама, ты что, не понимаешь?» И через несколько мгновений сын скрылся в волнах. Она испугалась, стала кричать: «Мужчины, помогите! Человек тонет, только ребенок пошел на выручку». И тогда многие бросились на помощь.
На следующий день ярко светило солнце, и материнская тревога окончательно отпустила, улеглась. Мир для нее по-прежнему был покойным и радостным. Она шла с Андреем по набережной прекрасного южного города и не переставала любоваться сыном. Еще раньше, в аэропорту Симферополя, Валентина Федоровна поначалу и не узнала Андрюшу, когда он, загорелый и крепкий, в шортах и панаме, приехал встречать ее. А потом, в Свердловске, долгими зимними вечерами она будет ждать его с тренировок по волейболу. Андрей же, боясь разбудить отца и сестру, ласково выговаривал маме: «Мам, ты что меня опять ждешь?» «А как же мне тебя не ждать», - отвечала Валентина Федоровна. За темными окнами мягко падал пушистый снег, а они все говорили о своем, шутили. Сын, целуя маму, уходил спать, чтобы на следующий день вновь окунуться в водоворот юношеских дел. Ласковый, чистый сынишка, с которым и не почувствовала его переходного возраста. Сам не грубил и не переносил грубости от других. Целеустремленный, умеющий добиваться своего юноша и в Уральский электромеханический институт инженеров транспорта поступил с первого раза, порадовал родителей. Все в семье складывалось счастливо, по уму, к материнской радости. Перешла на старшие курсы Свердловского института народного хозяйства дочь Елена. Работал на железной дороге и пользовался уважением в коллективе муж Федор Алексеевич. И разве будет сердиться мама, если ее мужчины в большой комнате устроят самодельный теннисный стол. Не было ни одного выходного дня в семье, когда бы все вместе ни пошли покататься на лыжах, отдохнуть на природе, пособирать ягоды и грибы. Сколько раз потом в письмах с Афганистана Андрей будет вспоминать об этом, душой и мыслями рваться на родимую сторону, среди знойных афганских гор мечтать об уральском дождике. Как быстротечно счастье!

Ждали дочь – родился сын

       Молодая женщина плакала. Плакала от счастья! После встречи Нового 1968 года Валентина пешком ушла в роддом. И родила – 1 января. Почему-то с мужем высчитали, что будет дочка. А вышло – сын. Федор Алексеевич в записке, переданной в палату, поздравил с дочуркой. Молодой маме стало даже немного обидно. Крепкий здоровый карапуз возвещал миру о своем рождении, еще не имея имени. Его дала трехлетняя дочь Леночка, которая сказала по возвращении мамы: «Покажи мне Андрюшу». И все-таки День рождения сына и новогодний праздник разделяли в семье. Наутро сын находил подарок под елкой, и детской радости не было конца. Материнское сердце хранит каждое мгновение чистой и светлой, но такой короткой жизни Андрея. Вот он, маленький, идет рядом, иногда падая, встает быстро, словно мячик. Андрей до сих пор снится своей маме ребенком. А вот он, уже юноша и студент вуза, рассказывает о своем первом прыжке с парашютом: «Это, мама, не опишешь, не расскажешь. Какая красота!»

«Скорее бы в Афганистан!»

       Счастье, когда мать понимает своего сына. Валентина Федоровна во всем поддерживала Андрея. Если ему нравятся прыжки с парашютом, то почему ей надо быть против? Если он с восторгом смотрел фильмы о десантниках «В зоне особого внимания» и «Ответный ход», то и она любовалась бесстрашным и дерзким лейтенантом Тарасовым – главным героем кинокартин. Когда Андрей решил взять академический отпуск и уйти служить в армию, спросила только раз: «Может, стоило окончить институт?» Сын ответил: «Хочу служить со своим призывом». Она не боялась, что Андрей пойдет служить, ибо никогда и ничего отрицательного не слышала об армии, в которой, по ее материнскому разумению, служат такие же парни и где плохому не научат. Афганистан был далеко, а советская пропаганда умела скрывать правду. Ее не насторожили и слова сестры о возможной службе Андрея в Афганистане. Ведь служил в авиации Северного флота и ее муж Федор, наблюдавший даже испытание атомного взрыва на заполярном полигоне, ни разу словом плохим не обмолвившийся о военной службе. Но сам-то Федор Алексеевич, как мужчина и солдат, знал, что в Афгане боевые действия, и неминуема гибель солдат и офицеров. Потому и советовал сыну в письмах в десантную «учебку» в Фергану: «Сынок, если у тебя есть выбор продолжать службу в Афганистане или Монголии, то лучше – последнее». Федор Алексеевич не раз потом вспоминал, как провожали в армию Андрея – скромно, без большой кампании и почти без спиртного. Думал в тот момент лишь о том, как быстро пролетели годы и сын – уже солдат. Нет, родители не расстраивались и не сожалели тогда, что Андрюша станет защитником Родины, а значит, и настоящим мужчиной. Не расстраивались и потом, когда читали его письма с Ферганы, в которых не было сетований на трудности десантной службы: «После завтра уезжаем в горный центр. У нас говорят: только тогда становишься настоящим десантником, когда пройдешь горы. А 1 мая мы участвовали в праздничном параде на центральной площади Ферганы. Выдали нам спортивную форму, вручили красные знамена, и мы строем, в колонне спортсменов, открыли парад. Большинство людей было в национальных костюмах. Все красочно, ярко. Пишу вам письмо и слушаю, как поют наши ребята под гитару и гармонь. Какие хорошие песни! Я люблю это время солдатского отдыха». На вопросы родителей отвечал всегда подробно: «Со спортом здесь все впорядке – жмут из нас все соки. 9 мая был спортивный праздник. Наша 1-я рота заняла первое место. Я играл в волейбол и футбол. Мы выиграли. Здесь жарко, зато красиво. В долине все зелено. А с горной вершины такой вид открывается, что можно любоваться и любоваться. Везде цветут цветы, поют птицы, текут воды в арыках. Если бы ни служба, то здесь хорошо отдыхать. Но редко выпадает время смотреть по сторонам…» Не то что обозревать красоту, но и просто поднять глаз от соленого пота не могли десантники. В Воздушно-десантных войсках всегда была жесткая боевая учеба, но Ферганская «учебка» побивала все рекорды по степени напряженности. Здесь готовили для войны, и командиры не жалели подчиненных в горном учебном центре, во время воздушно-десантной подготовки и при проведении тактико-специальных занятий. Не жалели, чтобы наперед уберечь молодых ребят от душманской пули. Афганская война шла восьмой год, и боевой опыт был обильно оплачен кровью. «Я испытываю уважение к нашему командиру взвода старшему лейтенанту Филатову. Он лучше всех умеет найти подход к солдатам», - писал сын из далекой южной республики Советского Союза. Родители хотели приехать к сыну в Узбекистан, но он отговорил: «Приезжать в Фергану не нужно, поскучаю без вас. Хотя вы мне скучать и не даете – столько писем присылаете. Особенно большое спасибо маме за письма, за ее заботу. Насчет «дедовщины» не беспокойтесь: насчет этого строго. За издевательство над солдатами сейчас судят и очень строго». А в сентябре 1986 года написал: «Отправка в Афганистан начнется где-то в середине октября. Скорее бы! Афган – это даже лучше. Нет сомнения, что все 100 процентов солдат моей роты уходят туда. Только не надо волноваться за меня. В Афганистане сейчас спокойно, не даром оттуда выводят шесть полков, правда – не десантных, но все равно». «Боевых действий у нас почти не ведется» к осени 1986 года обстановка в Афганистане продолжала обостряться. На территории действовали формирования оппозиции, насчитывающие до 150 тысяч человек. Под контролем государства оставались лишь крупные города и связывающие их основные магистрали, прикрываемые советскими войсками. Только летом 86-го боевые действия шли в провинциях Герат, Лагман, а также в ущелье Панджшер, куда выдвигались подразделения 357-го парашютно-десантного полка. 18 октября 1986 года военно-транспортный самолет Ил-76 с десантниками из Ферганы приземлился на аэродроме Кабула. Андрей Тарасов вместе с товарищами впервые вступил на афганскую землю. «Очень было интересно, когда нас на машинах везли через весь Кабул в полк. В некоторых местах порой трудно определить, в каком же веке здесь живут люди, - написал сын из ДРА. – Основной задачей полка является охрана военных и государственных объектов. Боевых действий почти не ведется. За меня волноваться не нужно. Честное слово, через полтора года вернусь и заживем по-старому, все будет у нас хорошо». «У меня не было никакого плохого предчувствия, ведь сын своими письмами успокаивал, берег нас, - вспоминает события той поры Валентина Федоровна. – Откуда же было знать, что пришлось пережить нашим сыновьям». Лишь военный человек мог сквозь строки прочитать о том боевом напряжении, которое выпало на долю десанта. Андрей писал о сопровождении колонн с материальными средствами и горючим в другие провинции, о 10-минутной готовности к рейдам, о занятии по тактико-огневой подготовке, которое проверял командир 103-й воздушно-десантной дивизии полковник Павел Грачев, в будущем Герой Советского Союза и министр обороны России, о выступлении перед ними с концертной программой Иосифа Кобзона, подарившего их 1-й роте гитару. На осторожные вопросы отца о войне сын отвечал: «Хочу тебя заверить, что служба здесь, как и везде. Ничего особенного. Можно даже добавить – почти безопасная». А маме и сестре писал, успокаивая: «Целую неделю мы находились высоко в горах, в старой крепости. Мне там очень понравилось. Ночью отстоишь на посту, а остальное время, можно сказать, отдыхаешь. Тут тебе и горный воздух, и своеобразная природа, и родниковая вода. Нам удалось выловить двух диких коз. Не обошлось без молока и шашлыков. После гор здесь, в окрестностях Кабула, кажется сумрачно, пыльно и скучно. Солнышко иногда выходит. Как хочется мне сейчас увидеть наш уральский снег. Тут в письме папа сообщил, что Аннушка Дубенкина вышла замуж. Конечно, рад за нее. Только немного обидно. Тут пока служишь, все одноклассницы замуж повыходят. После армии ни на чьей свадьбе и погулять не придется». Лена читала письма брата и не раз вспоминала их детские годы. Бывало, и ссорились, и по-детски ревновала к маме, не чаявшей души в своем Андрюше. Сдержанный, немногословный и неконфликтный, он не пил и не курил. Ни разу не привел ни одной девушки домой. Уже потом, после гибели Андрея, она узнает от его одноклассниц, что он очень нравился многим девчонкам, но едва ли с кем даже целовался. Но при всей своей чистоте и юношеском романтизме был настоящим мужчиной, твердым и последовательным в достижении цели. Если решил служить в десанте, то ничто не могло остановить его.
На проводах в армию они присели на скамейку возле подъезда. «Плохая примета! – сказала соседка. – Присесть на дорогу надо было дома». Когда случается непоправимое, многое потом кажется фатальной, роковой неизбежностью. Из семьи Лена последней узнала о гибели Андрея. Ей не забыть той минуты, когда дома она застала родителей с белыми, застывшими от горя лицами. Жизнь начинала другой отсчет – уже без Андрея. Жизнь, как тогда казалось, без смысла и цели.Угасали здоровьем родители, стала болеть в свои молодые годы и она.

Солнышко их жизни

       И лишь спустя несколько лет, когда Лена родила прелестную дочурку Настеньку, в их жизни снова выглянуло солнышко. Память об Андрее обрела какое-то новое содержание. Никогда не видевшая своего родного дядю девятилетняя Настя оценивает свои поступки по Андрею, который для нее словно некий духовный ориентир: «А он поступил бы так?» «С рождением внучки, - вспоминает Федор Алексеевич, - мы как бы обрели импульс жить, снова к чему-то стремиться». Разговор о Настеньке добрым светом озаряет и красивое лицо Валентины Федоровны. Невольно понимаешь, что любимая внучка, их родная кровь, – тот нравственный стержень, который скрепляет семью, дает силы жить. «А тогда, после похорон Андрея, я долго не могла улыбаться, - вспоминает Валентина Федоровна. – Я чувствовала себя обделенной даже при разговорах женщин, у которых сыновья были осуждены и отбывали наказание. Как говорится, хоть плохие, но живы. А наши мальчики уходили в Афганистан светлыми и чистыми. Для нас, матерей, очень важно, чтобы помнили о наших сыновьях, хотя бы одним добрым словом. Мы благодарны руководителю акционерного общества «Таганский ряд» Виктору Николаевичу Тестову и его соратникам за то, что не только вот уже много лет помогают нам материально, но и всегда выслушают, встретятся с семьями погибших, обязательно приглашают на все мероприятия, связанные с памятью об афганской войне». Во всероссийской Книге памяти о павших воинах-«афганцах» – восемнадцать солдат и офицеров с фамилией Тарасов. Обычная русская фамилия – одна из тех, на которой Россия держится. Но за каждой фотографией и коротким текстом – жизнь и судьба, не милосердная к молодым ребятам. В день своего 19-летия 1 января 1987 года Андрей написал родным из Кабула: «Праздничного настроения я не ощущаю. Дома, конечно, было бы по-другому. И все же Новый год – это праздник. За меня не волнуйтесь. До встречи весной 1988 года». До рокового дня оставалось два с половиной месяца...

               ШЕВЕЛЁВ Казимир Петрович (06.10.1944 - 17.05.1982) Казимир Шевелев родился 6 октября 1944 года в поселке Луговое Ханты-Мансийского автономного округа Тюменской области. В 1967 году окончил Челябинское военное авиационное училище штурманов. Проходил службу в авиационных частях ВВС. В 1977 году окончил Военно-воздушную академию им.Ю.А.Гагарина. Был направлен для прохождения службы в Одесский военный округ.   С октября 1981 года подполковник Шевелев служит в Кабуле, в управлении ВВС 40-й армии. Там ему приходилось бывать в командировках и раньше. Был награжден орденом Красного Знамени. Из летной характеристики на начальника штурманской службы – старшего штурмана в/ч п/п 67495 подполковника К.П.Шевелева: "...Штурманской службой руководит умело и грамотно. Как штурман подготовлен к боевым действиям днем и ночью, в простых и сложных метеорологических условиях. Имеет общий налет около 1900 часов, летает на всех типах вертолетов МИ-8, МИ-24, МИ-6 и самолете АН-26. Летать любит, летает с большим желанием. С товарищами общителен, с командованием корректен. По характеру спокоен, выдержан, хладнокровен. Хороший семьянин. Физически развит и здоров. Делу КПСС и Советскому правительству предан. 8 января 1982 года, выполняя боевое задание по уничтожению банды мятежников, после нанесения бомбоштурмового удара был поражен огнем из ДШК (крупнокалиберный пулемет). Подполковник Шевелев получил ранение. Вертолет потерял управление. Превозмогая боль и не теряя сознания, Шевелев К.П. помог командиру экипажа вывести вертолет из сложного положения и довести его до аэродрома..."
  17 мая 1982 года в ходе Панджшерской операции вертолет, в котором находился подполковник Шевелев, был сбит. Экипаж погиб. Похоронен Казимир Петрович в Одессе. Сын Игорь служит в авиации ФПС (Северо-Кавказское региональное управление). Второй сын, Олег, и вдова, Светлана Геннадьевна, живут в Екатеринбурге.      

ПРЕРВАННЫЙ ПОЛЁТ

       Над могилой военного штурмана подполковника Казимира Шевелева проходит воздушная трасса. Когда из Екатеринбурга сюда, в Одессу, приезжает вдова авиатора Светлана Геннадьевна, звук взлетающих самолетов не нарушает ее молчаливое общение с родным человеком. Этот звук – гимн их счастливой молодости. Авиация для погибшего в Афганистане офицера стала судьбой – земной и вечной.

Горячее небо Панджшера

       Такого количества боевой авиации не было в небе Панджшера за всю афганскую войну. 104 вертолета и 26 боевых самолетов наносили авиационные удары и высаживали тактические воздушные десанты. 5-я Панджшерская операция против формирований Ахмад Шах Масуда началась 16 мая 1982 года. А еще ранее, 6 мая, в целях оперативной маскировки проводилась подготовка по «захвату» ущелья Горбанд по плану «Бамианской операции». Наносились отвлекающие авиационные удары по базам мятежников, расположенным в других районах. Душманы, поверив дезинформации, стали перебрасывать в Горбанд дополнительные силы, в том числе из Панджшера. В ночь на 14 мая 11 разведрот захватили без боя все господствующие высоты у входа в долину Панджшер. В следующую ночь мотострелковый батальон захватил важные высоты до 10 километров от входа в долину. После нанесения мощных авиационных и артиллерийских ударов сюда вошли три советских батальона. Грозная военная машина – 36 советских и афганских батальонов с 320 единицами бронетехники – стала крушить моджахедов. Тактические воздушные десанты расчленили формирования душманов, создав условия для их разгрома по частям. Авиацией 40-й армии было десантировано более 4200 человек – впервые в истории армейской авиации. Высочайшее мастерство и мужество проявили вертолетчики авиаполка, руководимого полковником В. Павловым, - в крайне сложной обстановке они сумели высадить десант на хребты Гиндукуша. Но командиру 50-го смешанного авиационного полка полковнику Виталию Павлову, будущему Герою Советского Союза и заместителю главкома ВВС России по армейской авиации, пришлось не только наносить авиаудары и высаживать десанты. В самом начале операции, утром 17 мая, он, несмотря на шквальный огонь «духов», заберет на свой борт тела военных авиаторов и десантников со сбитого Ми-8мт, не позволит моджахедам надругаться над павшими боевыми товарищами. Среди погибших офицеров будет и начальник штурманской службы ВВС 40-й армии подполковник Казимир Шевелев, организовавший штурманское обеспечение действий боевой авиации в Панджшере. Через несколько дней авиаторы кабульского полка склонят боевые знамена, провожая в последний путь боевых друзей.
Они проводят павших однополчан и вновь пойдут в бой. Согласно боевых документов, по состоянию на 3 июня общий налет на боевые действия составит около 4000 часов. В отдельные дни операции летчики вылетали на задания по 6-7 раз в день. Подводя итоги проведения операции против отрядов Ахмад Шаха Масуда, командующий войсками Туркестанского военного округа генерал-полковник Ю.П.Максимов отмечал: «Разгромлены штабы 10 зональных исламских комитетов, объединенный штаб зональных исламских комитетов в Астане, главный исламский комитет ущелья Панджшер, провинций Парван и Каписа в населенном пункте Сата, основной центр управления и база Ахмад Шаха Масуда в ущелье Парандех, а также большое количество складов продовольствия, боеприпасов, военно-технического имущества. При этом захвачены документы, в том числе структурная схема руководства мятежным движением…» Но и советские подразделения потеряют 93 человека убитыми и 343 ранеными.

Расплескалась синева на погонах

       Казимир любил небо. Всем сердцем. Всей душой. Не надо было восторженных слов о романтике, а просто – посмотреть в его глаза. Синева неба отражалась в их глубине мягким и восторженным светом. Такой взгляд, наверное, только у военных летчиков. Женщины владеют даром видеть истинную красоту. За эти глаза и полюбила студентка Челябинского пединститута Света Петрова курсанта военного училища штурманов Казимира Шевелева. А еще за то, что настоящий мужчина и опора в жизни. Хотя, когда они поженились, было Казимиру всего 22 года, и опорой он, мягко говоря, был слабой. Ни квартиры, ни зарплаты. Одна лишь синева на курсантских погонах. Светлана Геннадьевна сохранила фотографию, где он, курсант–штурман, стоит в летной куртке, унтах и шлемофоне. Вот и все его имущество.Но не было ни страха, ни сомнения в их совместном будущем. Истинная любовь – это чувство уверенности в другом человеке, ожидание счастливой жизни, хоть и всего с 4 чемоданами. Не беда, что на самом Дальнем Востоке, в маленькой и сырой комнатушке, эти чемоданы служили им кроватью. Разве счастье в богатстве? Счастье – это когда любимый приходит с полетов, а синева неба в его глазах излучает любовь и тепло. Потом, за ужином, они начнут сопоставлять минуты, когда он пролетал на вертолете над их домом. А она радостно подтвердит: «Я знала, что это ты!» Счастье – понятие не географическое, а душевное. На станции Мучной, между Уссурийском и Спасск–Дальним, дислоцировался 319–й отдельный вертолетный полк 1-й отдельной Дальневосточной армии, в котором ее Казимир служил штурманом вертолета Ми-6. Первая его любовь была самолеты, но профессиональной привязанностью и призванием стали винтокрылые машины. Армейская авиация, которой в будущем придется сыграть решающую роль в Афганистане, только-только формировала свои части. Новое всегда увлекает. Целеустремленный по жизни, офицер Шевелев в ходе боевой подготовки постоянно оттачивал летное мастерство. Всего за пять офицерских лет Казимир станет военным штурманом 1-го класса, а потом штурманом эскадрильи, но уже в Польше. Из Приморского края – в Восточную Европу! Так служили в Советской Армии. Здесь, в Северной группе войск, у них родится второй сын Игорь. Казимир был русским, но с польским именем. Но попробуй объясни полякам, что он не их, не свой. А имя ему при рождении дал родной дядя – просто так, из головы. Но все равно старый пан, к которому старший сынишка Олег бегал за молоком, любил их как своих. «Почему ты не моя дочка?» - обращался с грустью он к Светлане, когда она с мужем уезжала в Москву, в Военно-воздушную академию. Казимир был военным штурманом, но машину лучше водила она. Каждому – свое. Мужу – упорный труд над учебниками и конспектами, лекции на штурманском факультете. Жене – забота о детях в маленькой комнате, разделенной шкафом, и поездки на собственном «жигуленке» - на московские салюты и в подмосковные дворянские имения-музеи. Даже, когда муж решил с однокашниками отметить в московском ресторане выпуск из академии, именно она повезла всю кампанию из Монино в Москву. Первоклассные штурманы в небе, они чуть не подвели ее под аварию на земле. Рожденный летать ездить не может. Это шутка! В 335-м отдельном вертолетном полку, дислоцировавшемся в 100 километрах от Одессы, такой ход оценили. Новый старший штурман полка майор К.Шевелев «проложил маршрут» из академии через побережье Крыма – на собственной машине с женой и двумя детьми. Легкие на подъем, супруги в этом проблемы не видели, меняя друг друга за рулем. Но в небе демократия заканчивалась, уступая строгим законам летной жизни. «Общий налет в сложных метеоусловиях – 57 часов. Боевое применение днем в СМУ – 28 часов. Общий налет в облаках – 37 часов», - это выдержки из штурманской книжки подполковника К.Шевелева за 1979 год. А еще в рабочей тетради летчика-штурмана мы находим записи нормативных оценок точности выхода на цель, оценок пусков управляемых ракет и многого того, что составляло учебно-боевую работу в мирном и солнечном одесском небе. Родном небе. А что жена офицера? Каждому – свое. Муж любил небо. Она любила детей. И не только своих. Тридцать три года педагогического стажа – это подвиг. Вернее – ее жизнь, которой сегодня так не хватает. Болезнь и возраст заставили уйти из школы, где все было таким родным и любимым. Вот только государство почему-то не захотело по-достоинству оценить труд учителей-подвижников. Даже сокращенная в несколько раз пенсия за погибшего мужа-офицера оказалась выше, чем ее, учительская. Одно справедливо – она действительно служила вместе с ним, ждала с его с полетов, провожала в Афганистан, не всегда и ведая об этом…

Старший штурман воюющей авиации

       В Афганистан старший штурман отдела армейской авиации ВВС Одесского военного округа подполковник К.Шевелев командировался едва ли не с самого начала ввода туда советских войск. В горной стране боевые и транспортно-боевые вертолеты превращались в грозную и решающую силу, способную обеспечивать поддержку наземных войск, доставлять на отдаленные заставы боеприпасы, продукты, необходимое военное имущество. Ни одна боевая операция не проходила без авиационной поддержки «вертушек», как ласково называли вертолеты солдаты и офицеры 40-й армии. Без привлечения таких опытных специалистов армейской авиации, как подполковник Шевелев, было бы трудно в короткий срок наладить боевую работу вертолетных полков и отдельных эскадрилий. Но обо всем этом не знала Светлана Геннадьевна, которой муж говорил просто: «Еду в командировку». Она провожала его до двери, целовала в щеку, говорила по-обыкновению: «Ну, счастливо, папочка!» Он возвращался, не рассказывая ничего, чтобы растревожило бы душу. Личная жизнь военного авиатора тоже строится по строгим, но только семейным законам. Полеты – это святое. Жена и дети создавали Казимиру Петровичу необходимые условия для отдыха перед предстоящей летной сменой. Уставший или неотдохнувший летчик или штурман – уже предпосылка к летному происшествию. Светлана Геннадьевна это хорошо понимала и знала, как за 24 часа из Польши в Советский Союз отправляли жен летчиков, склонных к веселому и разгульному образу жизни. «Все, папа спит», - говорила она сыновьям Олегу и Игорю, уходила с ними гулять на улицу. Первое слово, которое выучился говорить маленький Игорь, было «нельзя». Но в редкие свободные минуты отдыха отец становился для детишек лучшим другом: играл с ними в футбол и шахматы, плавал в бассейне. Как незаметно пролетело время! Сегодня уже внуки просят у Светланы Геннадьевны летный шлемофон деда, его голубую авиационную фуражку и награды. Окончательно в Афганистан муж уехал осенью 1981 года, когда армейская авиация несла ощутимые потери. За тот год было сбито 22 советских вертолета в ходе операции «Мармоль» по разгрому базы мятежников в 30 километрах к югу от Мазари-Шарифа, 4-й Панджшерской операции, а также во время боевых действий в провинциях Логар, Пактия, Нахгархар, вокруг Кабула. Казимир Петрович писал из Афганистана: «Здесь встретили хорошо, принимаю дела. Товарищ, которого меняю, завтра улетает. Надеяться придется только на себя. Пока особенного непонятного вроде нет. Кое-чему научился раньше, как будто знал, что пригодится. Не болейте, не ссорьтесь, живите дружно, помогайте друг другу. Олежка, сделай график занятий спортом для себя и Игоря, один экземпляр вышли мне. Как у тебя, Света, дела в школе? Постарайся побольше времени освободить для сыновей». Первую боевую награду – орден Красного Знамени подполковник К.Шевелев получи